На других языках

Форма входа

Категории раздела

Облако тегов

Помощь проекту

WebMoney

Яндекс-Деньги

Наш опрос

Оцените мой сайт
Всего ответов: 133

Музыка

Друзья сайта

ТрадициЯ. Русская энциклопедия! Рубеж Севера www.nastavlenie.ru Спорт, Зож, sXe НСН Венед Русская цивилизация Информационно-справочный интернет-портал ПАТРИОТ ПОМОРЬЯ
Главная » Статьи » Мои статьи

Крымская война предопределила развал и распад Российской империи

155 лет назад, 30 (16 по ст. стилю) марта 1856 года, в Париже был подписан мирный трактат, завершивший войну, которую в России называли «Крымской», а в Европе - «Восточной».

Война эта, продолжавшаяся с 1853-го по1856 год, оказалась неудачной для России. Хотя, конечно, советские историки явно хватали через край, когда вслед за В.И. Лениным начинали разглагольствовать об общей отсталости и даже «гнилости» феодально-крепостнической России. Вряд ли отсталая и даже «гнилая» страна смогла бы противостоять коалиции сильнейших и наиболее экономически развитых стран мира, которыми тогда являлись Франция и Великобритания (в коалиции с Османской империей). Не говоря уж о том, что эту коалицию против России поддержали и все прочие европейские страны.

Откровенно промонархически настроенный военный историк Керсновский, со своей стороны, указывает, что Крымская война и ее итог – Парижский мир стали для России горькой расплатой за политику «Священного союза», которую с упорством, достойным лучшего применения, проводили Александр I и Николай I. «Политика Священного союза, столь неудачно и с таким упорством проводившаяся петербургским кабинетом, привела к тому, что «европейского жандарма» возненавидел весь мир - и притом не только либеральные государства, как Франция и Англия, но и реакционные Пруссия и Австрия. Пруссия тяготилась постоянными вмешательствами непрошеного русского ментора в ее внутренние дела. Правительство же спасенной Паскевичем и Ридигером (российские военачальники, руководившие Венгерским походом 1849 года. – Прим. КМ.RU) Австрии искусно отвело на «казаков» все раздражение разноплеменных своих народных масс», - отмечал Керсновский.

Понятно, какие чувства к России могла испытывать и Османская империя: Россия не только поддерживала периодически восстававшие против турецкого гнета христианские народы, но и прибирала к своим рукам окраинные турецкие владения. Не скрывая своей цели на овладение Константинополем. Но этого не могла допустить Англия, уже не одно столетие видевшая в России своего главного геополитического врага.

Академик Евгений Тарле в своей объемной монографии «Крымская война» рассказывает, как руководитель британской внешней политики того времени лорд Пальмерстон весьма недвусмысленно высказался по существу англо-русских противоречий: «Еще при переговорах по поводу конфискации судна «Уиксен» (английский корабль, снабжавший оружием и порохом кавказских мятежников, воевавших против России, арестованный русским флотом. — Прим. КМ.RU) между Пальмерстоном и русским послом в Лондоне Поццо ди Борго произошла 30 апреля 1837 г. бурная сцена, во время которой Пальмерстон настолько потерял всякое самообладание, что самым откровенным образом высказал, по какой именно причине он так придирчиво и враждебно относится к России: он боится ее величины, силы и завоевательных возможностей не только в Турции, но и в Афганистане, в Средней Азии, вообще всюду.

Началось с того, что Пальмерстон объявил для Англии вовсе не обязательным и не имеющим никакого значения отказ Турции от ее прав на Кавказское побережье. Поццо ди Борго ответил, что этот отказ Турции закреплен Адрианопольским миром и Россия не признает права Англии вмешиваться в договор между двумя независимыми державами. Спор принимал все более и более резкий характер, и наконец Пальмерстон воскликнул: «Да, Европа слишком долго спала. Она наконец пробуждается, чтобы положить конец этой системе захватов, которые император желает предпринять на всех границах своей обширной империи. В Польше он укрепляется и угрожает Пруссии и Австрии; он вывел войска из (Дунайских) княжеств и сеет там смуту, чтобы получить предлог туда возвратиться. Он строит большие крепости в Финляндии с целью устрашить Швецию. В Персии ваш посланник подстрекает шаха к бессмысленным экспедициям, которые его разоряют, и сам предлагает ему, чтобы тот лично участвовал в этих разорительных войнах, чтобы ослабить и погубить его. Теперь вы желаете присвоить Черкесию...»

Поццо ди Борго, выслушав эти необычайные по откровенной грубости речи, заявил, что ему странно, почему он (Пальмерстон) так беспокоится о судьбе Пруссии и Австрии, «держав, живущих в согласии и самой искренней дружбе с Россией». «Вы правы в этом, — прервал Пальмерстон, - они (Австрия и Пруссия) ошибаются. Но Англия должна играть роль защитницы независимости наций, и если бараны безмолвствуют, говорить за них обязан пастух».

Вот и с самого начала конфликта, начавшегося в 1852 году спором России и Франции за «право на покровительство христианским святыням Палестины», Пальмерстон поспешил примерить на себя пастушескую миссию. Он постарался привлечь к антироссийскому союзу и Турцию, и Францию. К тому же недавно провозглашенный императором Франции Наполеон III был сильно оскорблен Николаем I, усомнившемся в его правах на императорский престол. В самой Франции у Наполеона III тоже хватало противников и безусловного престижа, подобно великому своему дяде, он, конечно, не имел. Такой престиж Наполеон III рассчитывал завоевать в войне с Россией, к тому же провозглашая необходимость для французов «смыть позор 1812 года».

Сам Пальмерстон следующим образом излагал британскому кабинету главные цели развязанной против России войны: Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции; Прибалтийский край отходит к Пруссии; королевство Польское должно быть восстановлено как барьер между Россией и Германией (не Пруссией, а именно Германией, отмечал негласно Пальмерстон); Молдавия и Валахия и все устье Дуная отходит Австрии, а Ломбардия и Венеция от Австрии к Сардинскому королевству. Также предусматривалось отторжение от России Крыма, Грузии, юго-восточной части Кавказа и создание «черкесского государства» во главе с Шамилем, находившимся в вассальных отношениях к турецкому султану. В целом программа Пальмерстона была составлена так, чтобы приобрести новых союзников: привлекались против России Швеция, Пруссия, Австрия, Сардиния, поощрялась к восстанию Польша, поддерживалась война на Кавказе.

Такова была единодушная позиция британского общества. В 1854 г. лондонская «Таймс» писала: «Хорошо было бы вернуть Россию к обработке внутренних земель, загнать московитов вглубь лесов и степей». В том же году Д.Рассел, лидер Палаты общин и глава Либеральной партии, заявил: «Надо вырвать клыки у медведя... Пока его флот и морской арсенал на Черном море не разрушен, не будет в безопасности Константинополь, не будет мира в Европе»

Наполеон III подобные планы считал чрезмерными. Но и он выступал за независимость Польши, подчеркивая, таким образом, свою верность традициям Наполеона I. К тому же его ведущим соратником и руководителем внешнеполитического ведомства был Александр Валевский, сын Наполеона I от графини Валевской, пламенный польский патриот. И здесь надо уточнить, что польские патриоты добивались вовсе не независимости существовавшего в пределах Российской империи Царства Польского. Его они презрительно звали «конгрессувкой» (то есть созданным решением Венского конгресса 1815 г). Нет, поляки требовали независимости Речи Посполитой в границах 1772 года, то есть с Литвой. Белоруссией, южной (по Западную Двину) половиной Латвии, вместе с Ригой, и западной (по Днепр) половиной Украины, вместе с Киевом. А самые горячие польские патриоты намеревались к этому ожившему в их мечтах государству присоединить еще и Финляндию.

Впрочем, все эти английские, французские и тем более польские и турецкие прожекты и мечтания разбились о стойкость русского солдата. Несмотря на явное экономическое и военно-техническое превосходство стран антироссийской коалиции, после долгих и кровопролитных боев она добилась очень скромных результатов. И даже овладев полностью разрушенной южной стороной Севастополя, коалиция просто замерла в некоей растерянности: так что же еще предпринять, чтобы победить Россию? В коалиции стали расти разногласия. Пальмерстон хотел продолжать войну, Наполеон III - нет. И это, в принципе, было понятно: три четверти войск, задействованных в Крыму, были французскими. На французов же выпали основные потери в боях, а склонность британского кабинета сражаться до последней капли крови союзных солдат была уже достаточно хорошо известна. И поэтому французский император начал тайные переговоры с Россией.

Однако в это время Австрия решила подложить России очередную свинью. Первый раз во время Крымской войны она это сделала в 1854 году - когда в ультимативном порядке, под угрозой объявления войны потребовала от России вывести войска из Дунайских княжеств. Император Николай, потрясенный такой неблагодарностью (ведь он спас австрийскую империю в 1849 году, направив русские войска подавлять восставших против Австрии венгров!), вынужден был отступить. И таким образом, он развязал руки антироссийской коалиции. Позволив ей устроить десант в Крыму. Кроме того, и после вывода войск с Дуная, несмотря на ожесточенные бои в Крыму, Россия была вынуждена держать два корпуса своих войск для обеспечения безопасности австрийской границы.

Теперь же познакомиться с австрийской «благодарностью» пришла очередь только вступившего в 1855 году на престол Александра II. В декабре все того же 1855 года австрийский посол граф Эстерхази представил в Санкт-Петербург новый австрийский ультиматум: «Если Россия не изъявит своего согласия на принятие в виде прелиминарных условий мира пяти пунктов, то австрийское правительство принуждено будет объявить войну. Крайним сроком для получения русского ответа ставилось 18 января 1856 г. Таким образом, кроме пунктов о нейтрализации Черного моря, об отказе России от права исключительного протектората над Молдавией и Валахией, о свободе плаванья по Дунаю (что соединялось с потерей части Бессарабии), о согласии России на коллективное покровительство всех великих держав, живущим в Турции христианам и христианским церквам, требовалось согласие России и на пятый пункт, крайне неопределенный и именно поэтому очень угрожающий. Этот пятый пункт, присоединенный к прежним, давнишним четырем требованиям, по настоянию Англии и Австрии, давал возможность державам во время будущих мирных переговоров с Россией возбуждать новые вопросы и предъявлять новые претензии «в интересах прочности мира». Таким образом, в присоединении «этого умышленно неясного пятого пункта к первым четырем явственно сказывалось стремление врагов расширить свои первоначальные требования до самых произвольных размеров».

Спустя несколько дней Александр II получил письмо от Фридриха-Вильгельма IV, который призывал российского императора принять австрийские условия, намекая, что в противном случае Пруссия может присоединиться к антироссийской коалиции. Но только после долгих колебаний и неоднократных совещаний с высшими сановниками Александр II 15 января согласился принять ультиматум в качестве предварительных условий мира.

Академик Евгений Тарле в своей фундаментальной монографии прямо указывает, что Австрию к выдвижению ультиматума России подтолкнул Наполеон III. Но он же неофициально заверил русского уполномоченного на переговорах графа Орлова, что Франция не будет оказывать сочувствия «неумеренным» требованиям ни Англии, ни Австрии, ни тем более Турции.

К таковым французы отнесли требования англичан на независимость «Черкесии» или передачу ее Турции и даже запрет для России восстанавливать свои укрепления на Черноморском побережье Кавказа.

Более того, уже на открывшемся 25 (13 по ст. стилю) февраля 1856 г. в Париже мирном конгрессе, обсуждая итальянский вопрос, русские и французские представители даже нашли общие интересы: французы, несмотря на союзный договор с Австрией (1854 года), намеревались обкорнать итальянские владения Габсбургов. А русские очень хотели отомстить австрийцам за «неблагодарность» и потому приветствовали эти намерения. Впрочем, когда французы подняли тему Польши, то солидарность с Россией высказывали Пруссия и Австрия - они сами хорошо поживились во время ее разделов и понимали, что независимая Польша предъявит счет и им.

И все же подписанный в Париже мирный трактат серьезно ущемлял права и интересы России, хотя ее территориальные потери, вопреки британским надеждам, оказались минимальными. Россия отказывалась от укрепления Аландских островов на Балтике; соглашалась на свободу судоходства по Дунаю; отказывалась от протектората над Валахией, Молдавией и Сербией и от части южной Бессарабии, которая отошла Молдавии (таким образом, Россия перестала непосредственно граничить с европейской частью Турции), возвращала занятый у Турции Карс (в обмен на Севастополь и другие крымские города). Но самым неприятным для России был фактический запрет иметь военный флот на Черном море. Таким образом, Российская империя ставилась в неравноправное положение с Турцией, которая сохранила полностью свои военно-морские силы в Мраморном и Средиземном морях.

Впрочем, и противники России недоумевали, совсем не чувствуя себя победителями. К примеру, общественность Великобритании была также недовольна результатами войны. Война считалась «неудачной», а мир - «не блестящим». Затраченные на войну 76 миллионов фунтов стерлингов явно не окупались. Турция хоть и являлась активным участником антироссийской коалиции, однако после Крымской войны совсем не походила на «победителя». Маркс в следующих словах охарактеризовал ее положение в эту пору: «Турецкая территория занята союзниками, которые располагаются в ней, как дома... Турция лежит измученная, обессиленная...» Франция понесла тяжелые военные и материальные потери, зато получила моральное удовлетворение «реванша за 1812 год». Сардиния потеряла и солдат, и деньги, но непосредственно за участие в войне ничего не получила. Австрия насмерть поссорилась с Россией, но и прочной дружбы новых союзников так и не заслужила. Уже через три года после Парижского мира французы и сардинцы будут вознаграждать себя за счет ее итальянских владений. Вплоть до 1873 года она оставалась в положении международной изоляции.

Между тем в 1870 году, после разгрома Франции пруссаками, Россия объявит об отказе от ограничений Парижского трактата по Черноморскому флоту. Англия, конечно, тогда возмутилась. Но, уже не имея союзников, готовых сражаться за ее интересы, она была вынуждена смириться с действиями России. А Южную Бессарабию и выход к устью Дуная Россия вернула в 1878 году.

Историк Артемий Ермаков полагает, что Крымская война была не чем иным, как первым фундаментальным поражением России в борьбе с мировым глобализмом. По его мнению, в результате вызванных войной так называемых «Великих реформ» Александра II наша страна фактически «утратила те внутренние сословно-корпоративные мобилизационные механизмы, которые на протяжении двух с половиной столетий обеспечивали ей относительную внутреннюю стабильность и позволяли в решающие моменты отражать серьезные внешние угрозы». «После утраты этих механизмов развал и распад Российской империи и ее государственного строя был только делом времени», - полагает историк.

Источник: KMnews

Категория: Мои статьи | Добавил: nox (27.06.2011)
Просмотров: 1139 | Теги: империя | Рейтинг: 5.0/1
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *: