И много позже – например, во 2-й пол. XIV в., «низовцы», вероятно, имея с татарами договор о дружбе, помогали хану и ловили новгородцев, грабивших золотоордынские города. Кроме Низовской земли (время от времени вплоть до конца XIV в. числившейся в вассалах Орды), остальные города (Тверь, Смоленск, Москва, Новгород, Брянск) были центрами независимых гособразований. Так что все разговоры об иге, как мы в очередной раз убедились, - неправдоподобны в свете новых исторических изысканий!
Кроме Владимира и Суздаля в феврале того же  года были взяты ещё Юрьев-Польский, Стародуб-на-Клязьме, Городец, Кострома, Галич-Мерьский, Вологда, Ростов, Ярославль, Углич, Кашин, Кснятин, Дмитров и Волок Ламский, наиболее упорное сопротивление кроме Москвы и Владимира оказал Переяславль-Залесский (взят за 5 дней). После взятия Владимира 7 февраля 1238 г. основные силы татар направились через Юрьев-Подольский в сторону Твери и Торжка, лежавших на пути из Владимира в Новгород. Остальные войска, которые вёл Бурундай, двинулись на поволжские города, которыми тогда владели племянники Юрия Константиновича. Татары подошли «к Новгородским старнам», как пишет Лызлов. Тверь была взята, а Торжок упорно сопротивлялся захватчикам (оборона держалась с 22 февраля по 5 марта), но также был захвачен, а Батый «люди все изсече». В Твери погиб один из сыновей Ярослава Всеволодовича, имя которого затерялось в веках. Лызлов пишет, что Батый лютовал в Суздале, Ростове, Торжке и Москве. Видимо, эти города оказали татарам особое сопротивление. Лызлов не случайно пишет о «пустошенных Российских странах». Особо отмечу, что Тверь разрушена не была, что бы ни говорили поздние летописи, т.к. очень быстро после татарского нашествия сумела «оправиться». А современная археология сильно сомневается в том, что, скажем, в Москве были перебиты все жители, а сам город разрушен (Авдусин Д.А. Основы археологии: Учеб. для вузов. М.: Высшая школа, 1989., с. 309). По всей видимости, особая жестокость татар – измышления позднего летописца – конца XIV – XVI вв. для того, чтобы был повод идти войной на богатые татарские города на Волге. Оговорим и тот факт, что быстрое восстановление городов намекает на то, что местные жители просто уходили из города и возвращались когда татары уходили. И доля городского населения Руси не могла превышать 10% от всего населения, а останавливаться около каждого села татарская орда не могла из-за своей малочисленности – только у крупных и богатых городов. Да и смысла не было сёлам, не имевшим большого количества защитников и стен крепостных противиться воле завоевателей – давали оружие, пищу и коней и отваживали татар подальше от себя.
Тем временем татарский полководец Бурундай быстро привёл войско после взятия Владимира и подошёл к реке Сить со стороны Углича. Войско владимирских князей не успело изготовиться к битве (за исключением сторожи в количестве 3000 человек, которой командовал Дорофей Семёнович). Сам Юрий ожидал на реке братьев Ярослава, чтобы вместе ударить по врагу. Известно, что татар было в несколько раз больше (в 2 раза это точно). Итак, заметно уступавшее по численности татарам русское войско было захвачено врасплох и было разгромлено. Пал и князь Юрий – поговаривали, что его голову татарский военачальник преподнёс самому хану Батыю. Летописец сообщает: «И поидоша безбожнии татарове на Сить противу великому князю Гюргю. Слышав же князь Юрги с бротом своимъ Святославом, и с сыновци своими Василком, и Всеволодом, и Володимером, и с мужи своими, поидоша противу поганым. И сступишася обои, и бысть с;ча зла, и поб;гоша наши пред иноплеменникы. И ту убьенъ бысть князь Юрьи, а Василка яша руками безбожнии и поведоша в станы сво;. Се же зло зд;яся месяца марта въ 4 день, на память святою мученику Павла и Ульяны. И ту убьенъ бысть князь великый Юрьи на Сити на р;ц;, и дружины его много убиша». В битве вместе с Юрием погиб князь Всеволод Константинович Ярославский, а Василько Константинович Ростовский попал в плен, где впоследствии был убит, Святославу Всеволодовичу и Владимиру Константиновичу Углицкому удалось спастись. Впрочем, русские нанесли превосходящему их войску татар сильный урон (летописец обмолвился об этом скупой строчкой: «великую язву понесли, пало и их немалое множество»). Полагаю, именно поэтому татары не смогли идти далече на север – по направлению к богатым Новгороду и Пскову, Изборску и Ладоге. Кроме того, дали знать о себе усталость и раны татарских багатуров, истощённость лошадей и поскудевшие запасы людских ресурсов. А татары получили хороший урок на Сити, где они с трудом одержали победу, имея значительное превосходство в силах. Но больше всего их пугали суровые болотные и озёрные края, поросшие густым лесом –  через сто лет спустя тверское войско во главе с Михаилом, отправившееся походом на Новгород, заплутало, потеряло огромную часть состава и вернулось бесславно в Тверь. Помимо всего этого, Батый учёл опыт упорно сопротивлявшихся Владимира, Москвы и Торжка. Батый повернул назад.
После этого хан двинул своё поредевшее войско на старинный городок Козельск, по всей вероятности, основанный ещё племенем вятичей. Он не мог взять Козельск 7 недель, наконец, с огромными усилиями, потеряв многие сотни (если не тысячи) первоклассных воинов, «взяша град и людей всех, внеде, оружию предаша». Внезапно после этого: «И отъидоша мало нечто погани во страны своя». Современные историки пишут, что в Мордовской земле и в Булгарии одновременно вспыхнули восстания. Но не это было главной причиной. Татары вернулись в свои степи, конечно же, потому, что героическое стояние русских городов, сильно потрепало многотысячную татарскую орду Батыя. Последней каплей стал Козельск. Этот небольшой городок слишком дорого стоил азиатам-варварам. Весь оставшийся 1238 г. Батый собирал новое войско. Надо полагать, была объявлена поголовная мобилизация и в войска забирали всех от мала до велика.
Вскоре татары снова вторглись в русские пределы, разорили окрестности Нижнего Новгорода, Гороховец, Городец, Муром, вторично — Рязань («разрушенную до основания» годом ранее). 3 марта 1239 года отряд под командованием Беркая разорил Переяславль-Южный. Однако, потом орда ушла восвояси, вероятно, испытывая острую нехватку людских ресурсов.
Продолжить поход Батый смог только на следующее лето - атаке подвергся южнорусский город Переяславль. После него настала очередь Чернигова, где татарами было разбито войско князя Мстислава Глебовича. Сам город подвергся обстрелу из камнеметательных машин, «и град взяша погани, и разорившее и пожгоша его отъидоша паки».
От разорённого Чернигова Батый двинулся к «матери городов русских» - Киеву. 5 сентября 1240 г. татары подошли к городским стенам и начали длительную осаду. Обороной Киева умело руководил отважный русский тысяцкий Дмитр. Батыю удалось взять город только спустя два с половиной месяца изнурительной осады. 
Ворвавшись в город, татары «церкви Божии разориша, а град и селение огнём попалиша, людей единых изсекоша, а иных плениша, и все государство Киевское в ничто обратиша» (Лызлов). Отмечу, что последний оплот защитников – Десятинная церковь, была захвачена только 6 декабря. Дмитр с сотнями других защитников попал в плен. Именно он уговорил Батыя не грабить Русь, а идти прямо на угров (венгров).
Рогожский летописец XV в., словно подводя итог разорительной кампании татар, пишет: «И полонил царь Батый много Русской земли».
После Киева, следуя совету тысяцкого Дмитра, Батый повернул в Европу. Этого похода мы касаться не будем, но отметим, что противостояние с сильными европейскими государствами сильно подорвало мощь татар, и повторить свой ужасный поход, который потом помнили русские люди в веках, у них просто не было сил.

Изучая летописи, я заметил, что русские не особо акцентировали внимание на татарской угрозе, прежде всего, сосредоточившись на своих проблемах. Это может указывать на то, что татары не представлялись исчадием ада, угрожавшим самой жизни русской цивилизации. Так, враги, совершавшие набеги, но не более. Вот что сообщает летопись, казалось бы, в самый разгар татарской агрессии: «Въ л;то 6747 (1239). Князь великий Ярославь Всеволодичь повел; принести т;ло брата своего, великого князя Юриа, изъ Ростова въ Володимерь. Того же л;та князь великый Ярослав ходи на литву ратию, смолнянъ бороня; и посади у нихъ на стол; шурина своего Всеволода Мьстиславича, внука Романа Мьстиславича. Того же л;та оженися князь Александръ Ярославичь, княжа въ Нов;город;, понялъ дочерь у Полоцкого князя у Брячислава. И в;нчався въ Торопц;; и ту свадбу игра, а въ Нов;город; другую. Того же л;та Александрь Ярославичь съ новогородци сруби Городецъ въ Шелон;. Того же л;та посла Батый татарове, и взяша градъ Переяславль Рускый, а епископа Симеона убиша. Сей бысть Семионъ епископъ Переяславлю, то и посл;дний; 1 бо бысть епископь Переяславлю Петръ, 2 Ефремъ, 3 Лазарь, 4 Силивестръ, 5 Иоанъ, 6 Маркель, 7 Еуфимий, 8 Павелъ, 9 Симионъ, иже и посл;дний; отъ того донын; безъ пяти л;тъ 300 л;ть какъ тамо епископа н;тъ, а и градъ безъ людей. А иныхъ татаръ посла Батый на Черниговъ».
 «В год 6748 (1240) взяли татары Киев и Святую Софию разграбили, и иконы, и кресты честные декабря шестого. В тот же год пришли шведы в Неву, и победил их Александр Ярославич с новгородцами июля пятнадцатого, и пали у новгородцев Константин Лукинич, Гюрята Пепешникинич, Намест Дроцила, а всех двадцать, а немцев наклали две ямы, а живых повезли два корабля. В том месте нашли многое множество избиенных Ангелом Господним, остальные же на другой день побежали. В тот же год взяли немцы Медвежане, Угревцы, Вельядцы, Изборск. Шли псковичи и бились с немцами, и побеждены были немцами, и у Пскова посад пожгли, и так были без мира, ибо были переговоры у псковичей с немцами, и подвел их Твердила Иванкович с иными, и начал сам править с немцами, разоряя села новгородские. А князь Александр пошел на низ, рассорившись с новгородцами. В тот же год послали новгородцы владыку Спиридона по князя Александра, и едва дал Ярослав сына Александра с мольбою.
В год 6749 (1241) родился у Ярослава сын Василий. В тот же год победили татары угров. В тот же год убили татары Мстислава Рыльского. В тот же год пришел князь Александр в Новгород, и пошел с новгородцами на немцев, и взял Копорье, и немцев побил, а изменников повесил». Подобных примеров немало.
Бросается в глаза и следующий факт: в источниках, созданных в независимых центрах летописания, отмечено не так уж и много татарских злодеяний, как в тех же московских летописях. Но для каких целей составлялись московские летописи с подробными описаниями зверств, позаимствованными из событий X в., мы уже говорили.
Вы, наверное, даже и не знали, что только в ближайшие несколько лет после нашествия 1237-1240 гг. русские князья ходили в Орду за вотчинами: «В год 6752 (1244) князья Владимир Константинович, Борис Василькович, Василий Всеволодович ходили в Орду к Батыю за своими вотчинами. Батый же, почтив их, отпустил с честью, судив им каждому свою вотчину». «В год 6760 (1252) пошел Александр в татары, и опять отпустили его с честью, дав ему старшинство среди всех братьев. В тот же год сел князь Александр на великое княжение. В тот же год преставился князь Святослав Всеволодович» (Рогожский летописец). Позднее таких хождений не было – хан выступал только в роли своеобразного третейского судьи, поддерживая того из князей, кто, как правило, больше посулит. За решением хана стояли торговые пути по Волге, которые он мог в любой момент перекрыть, деньги и крупные отряды ордынских воинов, готовые помочь тому или иному претенденту в борьбе за великокняжий стол, а то и разорить земли ослушавшегося. Поэтому обычно с мнением хана считались, но и то бывали исключения. Не зная как объяснить это, историки прошлого, из которых многие и по-русски-то не говорили, а летописи читали только в переводе на немецкий, выдумали нелепую версию о том, что хан раздавал великое княженье своим холопам – князьям.
Лызлов отмечает в своей «Скифской истории», что одно время, после Батыева нашествия, русские давали в Орду для постройки городов художников и работников, «егда имяху под властию своею князей российских». Да, проигравшие войну некоторые русские князья на пару десятилетий стали вассалами хана. С этим никто и не спорил. Но выплата выхода и иногда помощь войсками от некоторых русских княжеств – не есть иго. Никаких сборщиков налогов на Руси не было, как не было и постоянных войск татар. Да и сами русские княжества – Тверское, Московское, Новгородское, Смоленское, Брянское были независимыми. Кстати, практически все походы татар против Руси спровоцировали... русские князья, - именно они пользовались татарскими полками для достижения своих личных корыстных целей, как веком-двумя до этого – половецкими.
К концу XIV в. на Руси было такое положение вещей: часть русских земель лишь выплачивают выход (московские правители платили... вплоть до 1700 г.!), обезопасив, таким образом, себя от татар – но это же делали и Иван Грозный, и его сын Феодор, и даже сам Пётр Великий в начале своего правления! В то же время никакому разумному человеку не придёт в голову мысль сказать, что Петровская Россия находилась под «татаро-монгольским игом»!

Когда летописец или русский историк XVII в. пишет о каком-то князе «к нему ходи в Орду», то это всего лишь означает, что русский князь ездил по приглашению хана в его ставку. По приглашению, но никак не по принуждению!
Нам могут возразить. Тот же Лызлов, на которого я порядочно ссылаюсь, писал: «И толико обладаша нечестивии странами Российскими яко лет 6769-го (1261) повелением царя придоша во страны Российския численницы его и изочтоша весь народ российской дани ради». То, что скрывается под сухими летописными строками вроде лызловского текста, понимает под этим только вассальную зависимость некоторой части Руси – окраинной Низовской (Ростово-Суздальской) земли («стран Российских», Залесья) от Золотой Орды, которая продолжалась до конца XIV в., вероятно, до военного разгрома Орды Тимуром (1395). Ни Тверь, ни Брянск, ни Москва, ни тем более Новгород, Псков или Смоленск (то есть основная часть Руси) не были ни под каким татарским владычеством. К началу XIV в. все они - свободные независимые центры собственных княжеств. Лызлов писал о власти ордынцев над некоторыми русскими землями, не говоря о якобы власти татар над всеми Русью, т.к. её и не было, и не его вина, что современные историки неправильно истолковывают его слова.
Именно к «низовским» князьям, сохранявшим периодическую зависимость от Золотой Орды практически до самого XV в., можно посчитать, относятся все записки европейцев про издевательство над русскими князьями, когда князь ставил руки, на которые ханский посол вставал, чтобы взобраться на лошадь. Ничего подобного ни о Новгороде, ни о Смоленске, ни о Киеве или Твери говорить не приходится. Именно Низовская (Ростово-Суздальская) земля и, возможно, в разное время между 1240 и 1385 гг. Москва, Ярославль и Рязань считались вассалами Сарая. Стоит заметить – вассально зависимое государство и улус настолько разные понятия, что говорить об их тождестве может только полный профан в истории.
После Сартака в Орде правил Беркай (Берке). Лызлов пишет, что Беркай (1255-1266) послал к Александру Невскому, бывшему тогда великим князем Владимирским, и некоторым другим удельным князьям, понуждая его и их с войском ходить на войну помогая татарам. Здесь также никакая не отсылка к «игу» - Беркай лишь выступил в качестве гегемона. Но Александр поехал (1262-1263) к царю «и упроси царя, да небудет такая нужда христианом». На обратном пути он умирает (1263).
Отметим восстание 1262 г., когда возмущённые беспределом татар и их баскаков  русские люди вышли на улицы городов и прогнали татарских изуверов, перебив практически всех из них. В 1262 г. восстания против уплаты денег Орде были в Суздале, Ярославле и Ростове. Татар избивали нещадно, а уцелевшие были изгнаны из русских городов. Особо отметим, что Орда никак не «наказала» города. Позднее всё спишут на Александра. Это он, якобы, уговорил хана не воевать Русь. Однако, дело в другом – Орда не имела ни прав, ни сил «наказывать» русские города, а измышления про «успех дипломатии» Александра – ничем не подтверждены. Именно 1262 г. можно считать избавлением от зависимости Низовской земли (С.-В. Руси, «стран Российских»), которая на тот момент единственной была под властью татар.
Кстати, приход баскаков (не сборщиков налогов, а посланников хана с воинскими отрядами, которые творили жёсткий беспредел) то ли в 1257, то ли в 1261 г. (по Лызлову) закончился весьма быстро – русские подняли мятеж и перебили этих переписчиков.
Перейдём к первой победе над ордынцами, которая состоялась не на реке Воже, а веком ранее, на Владимирской земле. Князь Андрей Александрович, сын Невского, в 1285 г. решил низвергнуть родного брата - Димитрия с владимирского великокняжьего престола и призвал на Русь татар. Татары, естественно, русскими землями не владели, но пограбить вволю и захватить «полон» согласились – они выступили под началом «царевича» Елторая вместе с отрядами Андрея и стали грабить мордовские земли, Муром и Рязань. Димитрий, понимая всю тяжесть положения, собрал удельных князей и вышел против татар. И когда татары вступили на владимирскую землю и стали грабить её, то были разбиты и отброшены от русских владений назад в Орду (сторонники теории «ига», кстати, не любят вспоминать, что татары никоим образом не отреагировали на такое «своеволие» правителя «улуса» - на деле хан просто не мог карать независимого правителя соседнего государства, крупный поход состоялся только через 8 лет, при следующем хане – Тохте, когда Димитрий спасался из города бегством; грабительский же набег 1287 г. карательным походом не считается). Летопись скупо отмечает, что Димитрий «царевича прогнал», а часть бояр Андрея пленил. Как видим, никакой доблести в разгроме ордынцев русскими не было, иначе летописец расписал бы всё в наиярчайших красках.
В 1301 г. московский князь Даниил Александрович разбил князя Константина Романовича под Переяславлем-Рязанским, в войске которого в качестве наёмников служило много ордынцев, его самого пленил, а Коломну – очень важный стратегический пункт на месте впадения Москвы-реки в Оку, присоединил к своим владениям. Как и в случае с Димитрием, хан почему-то никак не отреагировал на уничтожение отрядов ордынцев Даниилом Александровичем (в контексте даннической зависимости русских княжеств от Москвы, согласитесь, это выглядит более, чем странно).
Через 16 лет татар разгромил теперь уже тверской князь Михаил Ярославич. Стоит отметить, что сам Михаил раньше имел какие-то тёмные дела с татарами – и выход собирал и был верным союзником. В ответ на это хан признал его великим князем и даже разрешил собирать с ордынских городов дань (русский князь собирал дань с ордынцев!). Поддержка хана давала многое – воинские отряды татар, деньги, торговые пути по Волге, прекращения набегов. Но власти над Русью хан, как уже говорилось, не имел. В 1315 г. Орда помогла верному союзнику Михаилу войском в его походе на новгородцев. 
Весною 1315 г. московского князя Юрия попросили приехать в Орду, а сам Михаил вёл на новгородцев татар (потом он же от них и понатерпится, уж не водись с волками!). К ним же присоединилась рать Низовской земли. Они осадили Торжок. Новгородцы во главе с князем Афанасием, братом Юрия, ринулись на помощь осаждённому городу. Произошла большая битва, новгородцы были потрепаны, но отступили в осаждённый Торжок. Михаил потребовал выдать Афанасия и Феодора Ржевского, а потом согласен был на мир. Новгородцы отказали. Тогда Михаил согласился только на выдачу Ржевского. Новгородцы вынуждены были согласиться и выплатить ещё 12 тысяч гривен серебра (по всей вероятности, её так новгородцы никогда и не уплатили Твери (Костомаров Н.И. История Руси Великой. В двенадцати томах. Тт. 1-10. М.: Мир Книги, 2004., т. 1, с. 157). После заключения мира Михаил обманом заманил к себе Афанасия с новгородскими боярами и отправил их в Тверь заложниками выплаты. Вдобавок Михаил ограбил остальных новгородцев и новоторжцев, отобрав у них оружие, доспехи и коней. 
Тем временем, в 1317 г. Юрий Данилович, князь московский, женился в на татарской царевне – сестре хана Узбека, с половецким именем Кончака, которая приняла православие под именем Агафья (можете себе представить, чтобы император позволил сестре принять веру иноземца-холопа? Нет, конечно, потому что русские князья никогда не стояли на коленях перед ордынскими ханами, за исключением Даниила Галицкого). Хан отблагодарил Юрия Даниловича, признав его великим князем. Юрий, открыто враждовавший с набиравшим силу Тверским княжеством, призвал татар в поход на Тверь. Кавгадый повёл огромное войско. Одновременно с этим новгородцы, видимо, по наущению Юрия и желая взять реванш за 1315 г., вторглось в пределы Тверской земли, предварительно укрепив свою столицу острогом по обеим сторонам Волхова. Михаил действовал молниеносно – он разгромил новгородцев под Торжком, после чего двинулся против московско-татарского войска. Войско татар вёл Кавгадый, вместе с русскими и татарами были магометане с юга и верный вассал сарайских ханов - мордва. Они шли по Суздальской земле, творя бесчинства, унижая и грабя простой люд. Но вступив в Тверские владения, они превратились в сущих демонов – использовали стратегию выжженной земли. Особо поразительно, что командовал объединённым войском русский князь Юрий. Впрочем, за два года, проведённые в Орде, он слишком уж забыл о родных краях, женился на татарке и стал чужим русским людям.
22 декабря произошло одно из величайших побед русского оружия 1-й пол. XIV в. – Бортеневская битва, в которой войска независимого Тверского княжества под предводительством ранее заигрывавшего с татарами Михаила в урочище Бортенево, что в 40 верстах от Твери, наголову разгромили крупное ордынско-мордовско-русское войско Юрия.  Юрий с Кавгадыем надеялись на помощь новгородцев, которые не были сломлены поражением от тверичан и повели войско к броду через Волгу, но их упредил тверской князь. Патриаршая летопись сообщает: «И была битва великая и сеча злая, и помог Бог князю Михаилу Ярославичу Тверскому, и побежал князь великий Юрий Данилович Московский… А Кавгадый повел дружные свои стяги повреши и неволею сам побежал в станы». Сам Юрий бежал в Торжок, но брат его Борис, жена Агафия-Кончака и Кавгадый попали в плен. Оправдываясь, татарский полководец говорил: «Мы ныне твои есть; а приходили мы на тебя с князем Юрием без повеления ханова, и в том мы виноваты, и боимся от государя опалы, что таково дело сотворили и много крови пролили». Вскоре Кончака-Агафья умерла в плену, но поползли слухи, что её уморили в темнице зельем. Юрий из Торжка бежал в Новгород, прося помочь. Но новгородцы в очередной раз повели себя благородно, отказавшись воевать с только что примирившимся Михаилом. Для начала они отправили послов к Михаилу, требуя совершить всё, что сказал бы Юрий. Но если он уже откажет, то можно было и рать начинать. Тем временем, Михаилу было вручено приглашение посетить Орду, где бы разобрались (видимо, Михаил, имевший раньше смутные дела с татарами, должен был ответить перед «своими»). В противном случае он грозил обречь независимое Тверское княжество на войну с сильной Золотой Ордой, переживавшей расцвет и с её верным союзником - Низовской землёю, а Юрий мог договориться с Новгородом и уговорить его помочь в войне с Тверью. В таком случае смерть грозила Твери со всех сторон. Михаил решил пожертвовать собой дабы спасти город и родную землю. На суд в Орду прибыл бывший компаньон татар Михаил Тверской, Юрий, Кавгадый (который, как оказалось, выступил на Русь без воли хана), князья Низовской (Ростово-Суздальской) земли, а также новгородские бояре. Михаил сначала выслал сына своего Константина в Орду, а сам раздумывал как ему поступить. Наконец, он решил двинуться в Орду. Поехал он вместе с сыновьями Дмитрием и Александром. Во Владимире он встретил ханского посла Ахмыла, который сказал ему, что ещё месяц промедления будет стоить войны, а Кавгадый уже оклеветал его перед царём Орды. Бояре и сыновья уговаривали Михаила не ездить, но князь отвечал: «Не вас, детей моих, требует царь к себе – головы он моей хочет! Ежели я уклонюсь, вотчина моя будет полонена и множество христиан перебито. И после того придётся мне умереть, так уж лучше положить свою душу за многие души!» Как оказалось (по «Сказанию об убиении Михаила»), князь брал с ордынских городов дань и утаивал у себя. На втором суде был вынесен вердикт: виновен! Причины: не отдавал дань (с ордынских городов и, возможно, с русских), бился с царским послом и повинен в убиении родной сестры самого хана Узбека. Всё бы, возможно, даже обошлось, но в плену погибла Агафья-Кончака – родная сестра хана, а это был серьёзный удар по авторитету Узбека. Получился крупный скандал того времени, за которым могла последовать война, а воевать сразу на три фронта (Новгород, Москва и Орда) Тверь просто была не в силах.