Ипатьевский список ПВЛ: «В год 6449 (941). Пошел Игорь на греков... И пришли, и подплыли, и стали разорять страну Вифинскую, и попленили землю по Понтийскому морю до Ираклии и до Пафлагонской земли, и всю страну Никомидийскую попленили, и Суд весь пожгли. А кого захватили — одних распинали, в других же, как цель их ставя, стрелами стреляли, заламывая назад руки, связывали и вбивали железные гвозди в головы. Много же и святых церквей предали огню и по обоим берегам Суда захватили немало богатств».

Другой момент, сохранившийся в летописях – сказание о Евпатии Коловрате, расстрелянном из «пороков» татарами. И уже доказано, что если и имел место данный подвиг, то он состоялся никак не раньше XV в., а самое вероятное – в XVI столетии, когда татарский отряд расстрелял отряд русских противников из пушек или пищалей (которые называли в старину именно «пороками») [Бушков А. Россия, которой не было: загадки, версии, гипотезы, сс. 215-217]. И лишь позднее (на бумаге) сюжет был перенесён из XV-XVI вв. во времена нашествия на Русь Батыя.

Итак, подобных скопированных мест в летописях, по всей вероятности, было куда больше, надо только внимательно читать летописи и выявлять в них такие места. Плюс, запомним, что множество древних рукописей навсегда утеряно в связи с их умышленным уничтожением, а также в результате войн, пожаров и грабежей. Но мы с вами теперь понимаем, как измышлялись многие зверства татар.

Отметим и то, что при подходе татар русские люди разбегались, не очень-то и надеясь на деревянные стены, уязвимые для огня. Так, когда в 1259 г. татары под предводительством Куремсы пошли походом на Волынскую и Галицкую земли, местный люд разбежался «в места лесна», так что Даниил с Васильком не могли даже собрать войска, спрятавшись за крепкими городскими стенами. Стоит обратить внимание и на то, что доля городского населения тогда была относительно невелика и явно не превышала 10% (предел России конца XIX в.), так что татары не могли просто вырезать русское население, тем более пройдясь не по всей Руси, а по её части. Люди скрывались в лесах и по деревням, выжидали, пока татары уйдут и возвращались в свои города. Прятаться за деревянными стенами они не стали бы массово, т.к. понятно, что татары не уйдут пока не захватят город и всех не перебьют или не уведут в рабство. А в городах оставались некоторые ремесленники, часть семей и гарнизон с князем. Так что ни о какой глубокой демографической яме середины XIII в. говорить не стоит.

После Москвы настал черёд Владимира. Батый подошёл к городу 2 или 3 февраля во вторник и расположился около него станом. По контексту летописи, описывающей сражение, можно судить, что обложивших город татар было в несколько раз больше, чем защитников. Руководившие обороной города сыновья Юрия Всеволодовича Всеволод и Мстислав хотели сразиться с тюркскими пришельцами на подступах ко Владимиру, но их удержал от этого отчаянного и очень рискового шага воевода Петр Ослядюкович. Решено было держать оборону со стен. Свирепые варвары перед штурмом, на глазах у защитников города казнили младшего сына Юрия – Владимира, захваченного ранее в Москве.

Во время осады Владимира, в соседний Суздаль вторгся один татарский отряд, который разорил город, захватил там большой «полон» и вернулся назад. Что до осады самого Владимира, то русские летописи сообщают, что она длилась неделю, а мусульманский историк XIV в. Рашид ад-Дин («Сборник летописей») говорит о 8-дневном сопротивлении защитников города. В субботу татары обнесли Владимир тыном и устроили вокруг города осадные орудия. Утром в воскресенье начался штурм западной части города у всех 5 ворот. Уже в середине дня татары прорвались внутрь города, завязались жестокие уличные бои. Уцелевшие владимирцы с боями отступили в т.н. Печорный Город в Успенском соборе. Татары начали его штурм. Русские упорно сопротивлялись, но силы были не равны. Все защитники, а также княгиня Агафия Всеволодовна и остальная великокняжеская семья полегли мёртвыми. Татары победили, «всех мечу предаша и град сожгоша». Историк Лызлов пишет: «По сем шедшее взяша около Владимера и Суждаля 14 градов». «И потом поидоша к Юрьеву и к Ростову, к Переславлю и ко Снятину, инии же к Кашину, и на Углич, и к Ярославлю, к Костроме и на Городец. И все те грады и иных много селений христианских поплениша и пожгоша даже и до Галича во един месяц февраль».

Как видим, татары, в основном, лютовали именно в Низовской земле, которую связывали вассальные отношения, в отличие, скажем, от подвергшейся нападению Твери. Современный историк пишет: «Но, главным образом, татары громили в ХIII-XIV вв. Ростово-Суздальскую землю. На юге уже нечего было взять, так как здесь все уже было разорено и опустошено половцами и самими татарами... Татары чаще всего устремлялись в Суздальскую землю, где сосредоточивалось наибольшее количество русского населения. Таким образом, с перемещением главной массы русского населения переместилась и арена опустошений степняков. Этой ареной стала с половины XIII в. именно Суздальская земля, которой теперь пришлось испытывать то же самое, что ранее испытывало Приднепровье от печенегов и половцев. Природа Суздальской земли в такой степени не оберегала ее от татар, как в былое время от половцев. Во-первых, несомненно, что с приливом населения край в значительной степени утратил прежнюю дикость и непроходимость. Больше стало полян среди лесов, больше дорог. Во-вторых, и татары, по всем признакам, были более привычны к зимней стуже и лесу, чем половцы» (Татарские погромы и их влияние на размещение русского населения (ссылка:http://yavijivu.ru/tatarskie-pogromy-i-ikh-vliyanie-na-razmeshchenie-russkogo-naseleniya.html)).

И много позже – например, во 2-й пол. XIV в., «низовцы», вероятно, имея с татарами договор о дружбе, помогали хану и ловили новгородцев, грабивших золотоордынские города. Кроме Низовской земли (время от времени вплоть до конца XIV в. числившейся в вассалах Орды), остальные города (Тверь, Смоленск, Москва, Новгород, Брянск) были центрами независимых гособразований. Так что все разговоры об иге, как мы в очередной раз убедились, - неправдоподобны в свете новых исторических изысканий!

Кроме Владимира и Суздаля в феврале того же  года были взяты ещё Юрьев-Польский, Стародуб-на-Клязьме, Городец, Кострома, Галич-Мерьский, Вологда, Ростов, Ярославль, Углич, Кашин, Кснятин, Дмитров и Волок Ламский, наиболее упорное сопротивление кроме Москвы и Владимира оказал Переяславль-Залесский (взят за 5 дней). После взятия Владимира 7 февраля 1238 г. основные силы татар направились через Юрьев-Подольский в сторону Твери и Торжка, лежавших на пути из Владимира в Новгород. Остальные войска, которые вёл Бурундай, двинулись на поволжские города, которыми тогда владели племянники Юрия Константиновича. Татары подошли «к Новгородским старнам», как пишет Лызлов. Тверь была взята, а Торжок упорно сопротивлялся захватчикам (оборона держалась с 22 февраля по 5 марта), но также был захвачен, а Батый «люди все изсече». В Твери погиб один из сыновей Ярослава Всеволодовича, имя которого затерялось в веках. Лызлов пишет, что Батый лютовал в Суздале, Ростове, Торжке и Москве. Видимо, эти города оказали татарам особое сопротивление.

 Лызлов не случайно пишет о «пустошенных Российских странах». Особо отмечу, что Тверь разрушена не была, что бы ни говорили поздние летописи, т.к. очень быстро после татарского нашествия сумела «оправиться». А современная археология сильно сомневается в том, что, скажем, в Москве были перебиты все жители, а сам город разрушен (Авдусин Д.А. Основы археологии: Учеб. для вузов. М.: Высшая школа, 1989., с. 309). По всей видимости, особая жестокость татар – измышления позднего летописца – конца XIV – XVI вв. для того, чтобы был повод идти войной на богатые татарские города на Волге. Оговорим и тот факт, что быстрое восстановление городов намекает на то, что местные жители просто уходили из города и возвращались когда татары уходили. И доля городского населения Руси не могла превышать 10% от всего населения, а останавливаться около каждого села татарская орда не могла из-за своей малочисленности – только у крупных и богатых городов. Да и смысла не было сёлам, не имевшим большого количества защитников и стен крепостных противиться воле завоевателей – давали оружие, пищу и коней и отваживали татар подальше от себя.

Тем временем татарский полководец Бурундай быстро привёл войско после взятия Владимира и подошёл к реке Сить со стороны Углича. Войско владимирских князей не успело изготовиться к битве (за исключением сторожи в количестве 3000 человек, которой командовал Дорофей Семёнович). Сам Юрий ожидал на реке братьев Ярослава, чтобы вместе ударить по врагу. Известно, что татар было в несколько раз больше (в 2 раза это точно). Итак, заметно уступавшее по численности татарам русское войско было захвачено врасплох и было разгромлено. Пал и князь Юрий – поговаривали, что его голову татарский военачальник преподнёс самому хану Батыю. Летописец сообщает: «И поидоша безбожнии татарове на Сить противу великому князю Гюргю. Слышав же князь Юрги с бротом своимъ Святославом, и с сыновци своими Василком, и Всеволодом, и Володимером, и с мужи своими, поидоша противу поганым. И сступишася обои, и бысть сѣча зла, и побѣгоша наши пред иноплеменникы. И ту убьенъ бысть князь Юрьи, а Василка яша руками безбожнии и поведоша в станы своѣ. Се же зло здѣяся месяца марта въ 4 день, на память святою мученику Павла и Ульяны. И ту убьенъ бысть князь великый Юрьи на Сити на рѣцѣ, и дружины его много убиша». В битве вместе с Юрием погиб князь Всеволод Константинович Ярославский, а Василько Константинович Ростовский попал в плен, где впоследствии был убит, Святославу Всеволодовичу и Владимиру Константиновичу Углицкому удалось спастись. Впрочем, русские нанесли превосходящему их войску татар сильный урон (летописец обмолвился об этом скупой строчкой: «великую язву понесли, пало и их немалое множество»). Полагаю, именно поэтому татары не смогли идти далече на север – по направлению к богатым Новгороду и Пскову, Изборску и Ладоге. Кроме того, дали знать о себе усталость и раны татарских багатуров, истощённость лошадей и поскудевшие запасы людских ресурсов. А татары получили хороший урок на Сити, где они с трудом одержали победу, имея значительное превосходство в силах. Но больше всего их пугали суровые болотные и озёрные края, поросшие густым лесом –  через сто лет спустя тверское войско во главе с Михаилом, отправившееся походом на Новгород, заплутало, потеряло огромную часть состава и вернулось бесславно в Тверь. Помимо всего этого, Батый учёл опыт упорно сопротивлявшихся Владимира, Москвы и Торжка. Батый повернул назад.

После этого хан двинул своё поредевшее войско на старинный городок Козельск, по всей вероятности, основанный ещё племенем вятичей. Он не мог взять Козельск 7 недель, наконец, с огромными усилиями, потеряв многие сотни (если не тысячи) первоклассных воинов, «взяша град и людей всех, внеде, оружию предаша». Внезапно после этого: «И отъидоша мало нечто погани во страны своя». Современные историки пишут, что в Мордовской земле и в Булгарии одновременно вспыхнули восстания. Но не это было главной причиной. Татары вернулись в свои степи, конечно же, потому что героическое стояние русских городов, сильно потрепало многотысячную татарскую орду Батыя. Последней каплей стал Козельск. Этот небольшой городок слишком дорого стоил азиатам-варварам. Весь оставшийся 1238 г. Батый собирал новое войско. Надо полагать, была объявлена поголовная мобилизация и в войска забирали всех от мала до велика.

Вскоре татары снова вторглись в русские пределы, разорили окрестности Нижнего Новгорода, Гороховец, Городец, Муром, вторично — Рязань («разрушенную до основания» годом ранее). 3 марта 1239 года отряд под командованием Беркая разорил Переяславль-Южный. Однако, потом орда ушла восвояси, вероятно, испытывая острую нехватку людских ресурсов.

Продолжить поход Батый смог только на следующее лето - атаке подвергся южнорусский город Переяславль. После него настала очередь Чернигова, где татарами было разбито войско князя Мстислава Глебовича. Сам город подвергся обстрелу из камнеметательных машин, «и град взяша погани, и разорившее и пожгоша его отъидоша паки».

От разорённого Чернигова Батый двинулся к «матери городов русских» - Киеву. 5 сентября 1240 г. татары подошли к городским стенам и начали длительную осаду. Обороной Киева умело руководил отважный русский тысяцкий Дмитр. Батыю удалось взять город только спустя два с половиной месяца изнурительной осады.

Ворвавшись в город, татары «церкви Божии разориша, а град и селение огнём попалиша, людей единых изсекоша, а иных плениша, и все государство Киевское в ничто обратиша» (Лызлов). Отмечу, что последний оплот защитников – Десятинная церковь, была захвачена только 6 декабря. Дмитр с сотнями других защитников попал в плен. Именно он уговорил Батыя не грабить Русь, а идти прямо на угров (венгров).

Рогожский летописец XV в., словно подводя итог разорительной кампании татар, пишет: «И полонил царь Батый много Русской земли».

После Киева, следуя совету тысяцкого Дмитра, Батый повернул в Европу. Этого похода мы касаться не будем, но отметим, что противостояние с сильными европейскими государствами сильно подорвало мощь татар, и повторить свой ужасный поход, который потом помнили русские люди в веках, у них просто не было сил.

Изучая летописи, я заметил, что русские не особо акцентировали внимание на татарской угрозе, прежде всего, сосредоточившись на своих проблемах. Это может указывать на то, что татары не представлялись исчадием ада, угрожавшим самой жизни русской цивилизации. Так, враги, совершавшие набеги, но не более.

Вот что сообщает летопись, казалось бы, в самый разгар татарской агрессии: «Въ лѣто 6747 (1239). Князь великий Ярославь Всеволодичь повелѣ принести тѣло брата своего, великого князя Юриа, изъ Ростова въ Володимерь. Того же лѣта князь великый Ярослав ходи на литву ратию, смолнянъ бороня; и посади у нихъ на столѣ шурина своего Всеволода Мьстиславича, внука Романа Мьстиславича. Того же лѣта оженися князь Александръ Ярославичь, княжа въ Новѣгородѣ, понялъ дочерь у Полоцкого князя у Брячислава. И вѣнчався въ Торопцѣ; и ту свадбу игра, а въ Новѣгородѣ другую. Того же лѣта Александрь Ярославичь съ новогородци сруби Городецъ въ Шелонѣ. Того же лѣта посла Батый татарове, и взяша градъ Переяславль Рускый, а епископа Симеона убиша. Сей бысть Семионъ епископъ Переяславлю, то и послѣдний; 1 бо бысть епископь Переяславлю Петръ, 2 Ефремъ, 3 Лазарь, 4 Силивестръ, 5 Иоанъ, 6 Маркель, 7 Еуфимий, 8 Павелъ, 9 Симионъ, иже и послѣдний; отъ того донынѣ безъ пяти лѣтъ 300 лѣть какъ тамо епископа нѣтъ, а и градъ безъ людей. А иныхъ татаръ посла Батый на Черниговъ».

 «В год 6748 (1240) взяли татары Киев и Святую Софию разграбили, и иконы, и кресты честные декабря шестого. В тот же год пришли шведы в Неву, и победил их Александр Ярославич с новгородцами июля пятнадцатого, и пали у новгородцев Константин Лукинич, Гюрята Пепешникинич, Намест Дроцила, а всех двадцать, а немцев наклали две ямы, а живых повезли два корабля. В том месте нашли многое множество избиенных Ангелом Господним, остальные же на другой день побежали. В тот же год взяли немцы Медвежане, Угревцы, Вельядцы, Изборск. Шли псковичи и бились с немцами, и побеждены были немцами, и у Пскова посад пожгли, и так были без мира, ибо были переговоры у псковичей с немцами, и подвел их Твердила Иванкович с иными, и начал сам править с немцами, разоряя села новгородские. А князь Александр пошел на низ, рассорившись с новгородцами. В тот же год послали новгородцы владыку Спиридона по князя Александра, и едва дал Ярослав сына Александра с мольбою.

В год 6749 (1241) родился у Ярослава сын Василий. В тот же год победили татары угров. В тот же год убили татары Мстислава Рыльского. В тот же год пришел князь Александр в Новгород, и пошел с новгородцами на немцев, и взял Копорье, и немцев побил, а изменников повесил». Подобных примеров немало.

Бросается в глаза и следующий факт: в источниках, созданных в независимых центрах летописания, отмечено не так уж и много татарских злодеяний, как в тех же московских летописях. Но для каких целей составлялись московские летописи с подробными описаниями зверств, позаимствованными из событий X в., мы уже говорили.

Уже в ближайшие несколько лет после нашествия 1237-1240 гг. русские князья ходили в Орду за вотчинами: «В год 6752 (1244) князья Владимир Константинович, Борис Василькович, Василий Всеволодович ходили в Орду к Батыю за своими вотчинами. Батый же, почтив их, отпустил с честью, судив им каждому свою вотчину». «В год 6760 (1252) пошел Александр в татары, и опять отпустили его с честью, дав ему старшинство среди всех братьев. В тот же год сел князь Александр на великое княжение. В тот же год преставился князь Святослав Всеволодович» (Рогожский летописец). Позднее таких хождений не было – хан выступал только в роли своеобразного третейского судьи, поддерживая того из князей, кто, как правило, больше посулит. За решением хана стояли торговые пути по Волге, которые он мог в любой момент перекрыть, деньги и крупные отряды ордынских воинов, готовые помочь тому или иному претенденту в борьбе за великокняжий стол, а то и разорить земли ослушавшегося. Поэтому обычно с мнением хана считались, но и то бывали исключения. Не зная как объяснить это, историки прошлого, из которых многие и по-русски-то не говорили, а летописи читали только в переводе на немецкий, выдумали нелепую версию о том, что хан раздавал великое княженье своим холопам – князьям.

Лызлов отмечает в своей «Скифской истории», что одно время, после Батыева нашествия, русские давали в Орду для постройки городов художников и работников, «егда имяху под властию своею князей российских». Да, проигравшие войну некоторые русские князья на пару десятилетий стали вассалами хана. С этим никто и не спорил. Но выплата выхода и иногда помощь войсками от некоторых русских княжеств – не есть иго. Никаких сборщиков налогов на Руси не было, как не было и постоянных войск татар. Да и сами русские княжества – Тверское, Московское, Новгородское, Смоленское, Брянское были независимыми. Кстати, практически все походы татар против Руси спровоцировали... русские князья, - именно они пользовались татарскими полками для достижения своих личных корыстных целей, как веком-двумя до этого – половецкими.

К концу XIV в. на Руси было такое положение вещей: часть русских земель лишь выплачивают выход (московские правители платили... вплоть до 1700 г.!), обезопасив, таким образом, себя от татар – но это же делали и Иван Грозный, и его сын Феодор, и даже сам Пётр Великий в начале своего правления! В то же время никакому разумному человеку не придёт в голову мысль сказать, что Петровская Россия находилась под «татаро-монгольским игом»!

Когда летописец или русский историк XVII в. пишет о каком-то князе «к нему ходи в Орду», то это всего лишь означает, что русский князь ездил по приглашению хана в его ставку. По приглашению, но никак не по принуждению!

Нам могут возразить. Тот же Лызлов, на которого я порядочно ссылаюсь, писал: «И толико обладаша нечестивии странами Российскими яко лет 6769-го (1261) повелением царя придоша во страны Российския численницы его и изочтоша весь народ российской дани ради». То, что скрывается под сухими летописными строками вроде лызловского текста, понимает под этим только вассальную зависимость некоторой части Руси – окраинной Низовской (Ростово-Суздальской) земли («стран Российских», Залесья) от Золотой Орды, которая продолжалась до конца XIV в., вероятно, до военного разгрома Орды Тимуром (1395). Ни Тверь, ни Брянск, ни Москва, ни тем более Новгород, Псков или Смоленск (то есть основная часть Руси) не были ни под каким татарским владычеством.

Источник: Илья Тарасов / 17.02.2012