Первый и последний президент Союза искал управы на Ельцина и вел двуличную политику
Каковы были мотивы Горбачева, когда он начал перестройку, и на чем он
споткнулся? Ответ на эти вопросы влиятельный немецкий журнал Der
Spiegel (перевод Инопресса.ру) предлагает искать в «доселе неизвестных
документах» из личного архива «первого и последнего президента СССР».
Покидая Кремль, «президент без страны» забрал официальные бумаги за
период своего пребывания у власти. Теперь «около 10 тыс документов»
хранятся в московском здании «Горбачев-фонда» по адресу Ленинградский
проспект, 39. Молодой российский историк Павел Строилов, в настоящее
время живущий в Лондоне, в ходе научной работы в «Горбачев-фонде» тайно
скопировал около 30 тыс страниц хранящихся там материалов и передал их в
распоряжение Spiegel.
Архив включает в себя бумаги советников Горбачева по
внешнеполитическим делам – Вадима Загладина и Анатолия Черняева, в том
числе протоколы переговоров с зарубежными лидерами и дискуссий в
Политбюро, рукописные рекомендации Горбачеву, записи телефонных
разговоров. Эти документы «иллюстрируют финал коммунистического
эксперимента», в них освещаются все без исключения темы, с которыми
приходилось иметь дело «самопровозглашенному обновителю Союза».
Горбачеву советуют, как лучше закончить войну в Афганистане,
рекомендуют не давать аудиенции главе Организации освобождения Палестины
Ясиру Арафату, а совершившего посадку на Красной площади немецкого
летчика Матиаса Руста, напротив, принять в Кремле («Имеются сомнения в
его психическом состоянии», – поясняют советники). От «доносчиков в
СЕПГ» генсек узнает, как плохо обстоят дела в ГДР, ему сообщают, что
пишет о Раисе Горбачевой французское издание Paris Match и как певица
Алла Пугачева в немецкой газете отозвалась о перестройке.
О том, что партийно-бюрократический аппарат при Горбачеве работал не
лучше, чем прежде, можно судить по характеристикам лидеров мирового
коммунистического движения, которые давал Черняев: главу французской
Компартии Жоржа Марше он сравнил с «дохлой кобылой», а о генеральном
секретаре КП США Гэсе Холле отозвался как о «некультурном человеке с
плебейским самомнением». «Прорабатывая эти бумаги, будто совершаешь
путешествие в машине времени», – подытоживает свои впечатления автор.
Отдельные документы Горбачев использовал в своих книгах, чем «сильно
досаждал нынешнему кремлевскому руководству». Но «большинство бумаг до
сих пор остаются под спудом», и в основном потому, что «не укладываются в
тот образ, который создал себе сам Горбачев: образ целеустремленного,
передового реформатора, который шаг за шагом меняет на собственный вкус
свою огромную страну».
Из полученных Der Spiegel документов в их совокупности «явствует то,
что очень не хотел бы предавать огласке Горбачев: что он подчинился
течению событий в умиравшем Советском государстве и в хаосе тех дней
часто терял ориентацию. Кроме того, что он вел себя двулично и – вопреки
собственным утверждениям – время от времени объединялся со сторонниками
жесткого курса в партии и армии. Кремлевский начальник, таким образом,
сделал то, что делают многие государственные мужи после ухода в
отставку: впоследствии он сильно приукрасил портрет смелого
реформатора».
«На Западе Горбачева превозносят за то, что он не стал
насильственными методами противиться крушению Советского Союза. В
действительности же до сих пор неясно, не давал ли шеф Кремля санкций на
военные действия против грузин, азербайджанцев и литовцев, восставших в
1989-1991 годах против центральной власти Москвы... Впоследствии он
никого не привлек к ответственности; еще и сегодня он говорит, что это
«большая загадка», кто отдал приказ на применение силы».
Spiegel приводит цитату из протокола встречи Горбачева с
председателем СДПГ Хансом-Йохеном Фогелем, где советский лидер в
следующих выражениях «оправдывает действия силовиков» в Тбилиси: «Они
были наслышаны о событиях в Грузии. Там собрались известные враги
советского строя. Они злоупотребляли демократическим процессом,
выкрикивали провокационные лозунги и даже требовали ввести в республику
войска НАТО. Мы были обязаны отнестись к этим авантюристам со всей
решительностью и защищать перестройку – нашу Революцию». Этот фрагмент
Горбачев «позднее, при публикации российских протоколов переговоров,
велел вымарать», – утверждает корреспондент.
На заседании Политбюро 4 октября 1989 года Горбачеву доложили, что на
площади Тяньаньмэнь в Пекине погибло 3 тыс. человек. По данным Spiegel,
он отреагировал так: «Нужно быть реалистами, им нужно было защищаться, и
мы будем делать то же самое. 3000... ну и?» При публикации этого
протокола данный пассаж также был выпущен, говорится в статье.
В январе 1991 года «под нажимом спецслужб и армии» Горбачев
согласился и на «весьма безнадежную авантюру» в Литве. За два дня до
штурма телецентра в Вильнюсе, при котором погибло 14 человек, Горбачев
заверял президента США Джорджа Буша-старшего, что вмешательство
произойдет «лишь в том случае, если прольется кровь или начнутся
беспорядки, которые будут угрожать не только нашей конституции, но и
человеческим жизням».
Черняев по этому поводу написал шефу письмо следующего содержания:
«Михаил Сергеевич! Ваша речь в Верховном Совете (по поводу событий в
Вильнюсе) означала конец. Это было не выступление значительного
государственного деятеля. Это была сбивчивая, с запинками речь... Вы,
очевидно, не знаете, что о вас думают в народе – на улицах, в магазинах,
в троллейбусах. Там только и говорят, что о «Горбачеве и его клике». Вы
говорили, что хотите изменить мир, и своими собственными руками эту
работу губите».
Значительный след в бумагах Горбачева оставил экс-канцлер ФРГ Гельмут
Коль. Коль был «в большом долгу» у генсека, поскольку тот не стал
препятствовать объединению Германии и ее вступлению в НАТО. При этом
советский лидер, как пишет журнал, считал Коля «не самым большим
интеллектуалом» и «заурядным провинциальным политиком», хотя тот и
располагал значительным влиянием на Западе.
Но в 1991 году у немца появился шанс вернуть долг, и в отношениях
между двумя политиками наметилось потепление, а в какой-то момент вера
Советов в Коля стала «безграничной». В телефонных разговорах того
времени Горбачев «жалуется и жалуется, это мольбы утопающего о помощи». С
помощью Коля советский лидер пытается «мобилизовать» Запад на спасение
СССР. Кроме того, он ищет поддержки против «злейшего соперника – Бориса
Ельцина», которого, как выяснится вскоре, оба недооценивают. «Горбачев
хочет, чтобы за рубежом его и впредь принимали как главу великой
державы, а в кулуарах вынужден побираться», – отмечает автор публикации.
По его наблюдениям, сам Горбачев воспринимал эту ситуацию как
«унизительную». К сентябрю 1991 года экономическое положение страны
стало столь отчаянным, что Горбачеву в разговоре с министром иностранных
дел Германии Гансом-Дитрихом Геншером пришлось «отбросить всякую
гордость». Беседуя с будущим федеральным президентом, а в те времена
статс-секретарем министерства финансов Хорстом Кёлером, Горбачев пытался
напомнить ему о заслугах Советского Союза перед планетой: «Сколько
сэкономили наша перестройка и новое мышление? Сотни миллиардов долларов
для всего остального мира!»
25 декабря того же года Горбачев оставил пост президента СССР. В
письме к Гельмуту Колю он снова выглядит «крупным государственным
деятелем», и именно поэтому, как считает Неф, это одна из немногих
датированных «судьбоносным» 1991 годом бумаг, которые Горбачев
опубликовал. В целом же его архив показывает, «насколько ошибочно...
[он] оценивал положение и насколько отчаянно... боролся за свой пост».
Между тем, сам Михаил Горбачев дал интервью австрийскому изданию Die
Presse (перевод Инопресса.ру), где, в частности, выразил сожаление в
связи с распадом Советского Союза и отрицал свою причастность к кровавым
событиям в Вильнюсе в 1991 году. На вопрос журналиста, сожалеет ли он о
распаде СССР, Горбачев ответил, что «сожалеет, как и многие другие
люди», но убежден, что «Союз нуждался тогда в модернизации и
демократизации, а развалилась тогда отжившая свой век модель Сталина,
Хрущева и Брежнева, которая работала за счет приказов, контроля и
партийной монополии».
Освобождение из-под стражи после недолгого задержания экс-агента КГБ
Головатова, который командовал группой «Альфа» в Вильнюсе, вызвало
скандал, отметил журналист, ввиду этого разбирательства Литва хочет
вызвать Горбачева в качестве свидетеля, обдумывает даже европейский
ордер на арест.
Комментируя ситуацию, Горбачев рассказал: когда атмосфера в Вильнюсе
накалилась, был созван Совет Федерации, на котором было принято решение
найти политический компромисс, отправив туда представителей трех
республик. «Мы хотели найти политическое решение проблемы. А кто
спровоцировал кого, кто отдал приказ стрелять и кто стрелял – я не знаю.
От меня таких приказов не исходило. Я не понимаю, каких показаний от
меня ждет Литва».
«Я пытаюсь давать объективную оценку событий, – сказал Горбачев,
отвечая на вопрос журналиста, почему он то хвалит, то критикует Путина. –
За первый срок правления ему удалось не допустить частичного развала
страны, поэтому он уже занимает определенную нишу в истории».
Комментируя нынешнюю политическую ситуацию, Горбачев сказал, что
«ближайшие 5-6 лет будут решающими. Уже образовались два полярных
лагеря, один из которых выступает за модернизацию, а другой стремится
удержать власть. Зачем? Чтобы сохранить добытые богатства?». Однако,
продолжает он, «если Медведев не станет баллотироваться, это не приведет
к катастрофе, как утверждают многие. Тем не менее, очень важно, какой
из лагерей одержит победу. Если Медведев встанет во главе
реформаторского лагеря, ему понадобится много сил и поддержки. Потенциал
у него есть».
Говоря об изменениях в мире за последнее десятилетие, Горбачев
сказал, что «непонятно, кому именно глобализация должна принести пользу
на фоне глобального кризиса. А что касается отношений России, США и ЕС,
то тут тоже что-то не ладится. Все восточноевропейские страны стремятся
поскорее присоединиться к ЕС, но мы видим, что быстрое расширение
еврозоны привело к проблемам».
Относительно политики Центральной Европы Горбачев заметил, «не надо
делать ответственной за ваши проблемы Россию. Россия помогла вам
избавиться от фашизма, оказывала долгие годы финансовую помощь и сейчас
готова к экономическому сотрудничеству. И в ответ на это мы получаем
противоракетный щит. Нас успокаивают, что он должен служить только для
защиты от Ирана. Боже мой! Мы же не идиоты. Напишите в подзаголовке, что
мы не идиоты», – пошутил Горбачев. По его мнению, Европа должна
отменить визовый режим и стремиться к стратегическому сотрудничеству и с
США, и с Россией, и это станет залогом стабильности, пишет Die Presse.
Источник: Новый Регион 2
|